Инцидент в «Крокус Сити Холл» 22 марта стал одной из самых резонансных трагедий последних лет, когда внимание общественности обострилось до предела, а эмоциональная реакция пользователей социальных сетей демонстрировала весь спектр человеческих чувств — от отрицания до смирения и горького стыда. Согласно официальным данным, в нападении на концертный зал участвовали четыре человека: Далерджон Мирзоев (32 года), Рачабализода Саидакрами Муродали (30 лет), Шамсидин Фаридуни (25 лет) и Мухаммадсобир Файзов (19 лет), все граждане Таджикистана. Первые сообщения о возможной причастности земляков вызвали сильное отрицание среди пользователей Telegram-каналов, тематических чатов и групп в социальных сетях. Люди до последнего не хотели верить в то, что среди нападавших могли быть их соотечественники.
Многие комментаторы обращали внимание на то, что задержанные не соответствуют стереотипному образу преступника. Так, пользователь BoRz2o2o в комментариях к видео с задержанием одного из мужчин подчеркнул, что «человек, который стрелял в мирных, был профи: двигался и перезаряжался», тогда как задержанный выглядел неподготовленным и растерянным. Подобные реакции демонстрировали психологический феномен отрицания — естественную попытку разума отгородиться от трагической реальности. Пользователь Mina также задавался вопросами: «Почему под подозрение попали именно таджики? Для чего все это делается, одному Богу известно?»
Отдельные ориентировки силовых структур, которые позже опровергались, усиливали недоверие и тревогу среди граждан. Так, Риводжиддин Исмонов и Махмадрасул Насриддинов были ошибочно упомянуты в первоначальных списках подозреваемых, хотя на момент преступления находились в Таджикистане. Пользователи соцсетей понимали, что ошибки спецслужб возможны, но опасались, что невиновные могут пострадать: «Пока эти невиновные люди будут на допросе, их дом и машину могут сжечь», — писал Джахонгир в одном из чатов.
После задержания настоящих преступников и публикации видео с их признаниями эмоциональная реакция таджикской диаспоры постепенно сменилась на смирение и сожаление. Многие осознали, что земляки опозорили страну перед международной общественностью, и начали приносить извинения от лица всего народа. Один из пользователей, Idriz, написал: «Как таджик, выражаю свои искренние соболезнования от имени всей нации и приношу искренние извинения… Мы скорбим вместе с вами и молимся, просим у Всевышнего, чтобы помог и облегчил участь всех пострадавших в этот ужасный день». Он призвал других соотечественников распространять подобные сообщения, надеясь «изменить мнение общественности» о гражданах Таджикистана.
Страх и стыд стали еще одной сильной эмоциональной составляющей реакции таджикской общины. Многие трудовые мигранты, проживающие в Москве, признались, что из-за усиленных полицейских проверок документов стараются не выходить из дома без особой необходимости. Пользователь с эмодзи вместо ника писал: «У тех, кто не имеет всех документов, лучше не выходить из дома… Проверка очень жесткая идет». Подобная осторожность отражает реальное ощущение уязвимости, которое усиливается в период кризисных событий.
При этом в сообществах таджиков практически не встречались сообщения, оправдывающие действия преступников. Негативные комментарии чаще исходили от провокаторов, которые пытались обвинить всех граждан Таджикистана, что лишь подчеркивало напряжение между отдельными участниками дискуссии и общей аудиторией. Большинство же постов носили характер поддержки и солидарности с жертвами трагедии. Один из анонимных жителей Москвы отметил: «В это ужасное время хочется поддержать всех и принести свои соболезнования. Нет слов, которые помогут людям. Просто знайте, что мы скорбим и нам больно вместе с вами».
Таким образом, реакция таджикской диаспоры на трагедию в «Крокус Сити Холл» демонстрирует сложное сочетание отрицания, смирения, стыда и страха. Этот случай также подчеркивает важность правильной информационной работы и осторожности в распространении ориентировок и данных о подозреваемых. История 22 марта стала болезненным уроком для всех участников событий, показав, насколько тонка грань между эмоциями, общественным мнением и объективной реальностью. Она также выявила стремление многих людей к сохранению человеческой солидарности, несмотря на трагические обстоятельства и ошибки отдельных граждан.
